Генеральный директор АО «Национальная система платежных карт» Владимир Комлев рассказал, что карта «МИР» набирает обороты, а также о других достижениях нацсистемы
Председатель правления, генеральный директор АО «Национальная система платежных карт» (оператор платежной системы «Мир») Владимир Комлев. Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС
«Карт «МИР» выпущено порядка 35, чуть больше уже — под 36 млн штук. То есть в среднем это более двух транзакций межбанковских на карту», — рассказал о достижениях АО «Национальная система платежных карт» его гендиректор Владимир Комлев. С ним в кулуарах Петербургского форума беседовал главный редактор Business FM Илья Копелевич.
У нас в студии Владимир Комлев, генеральный директор Национальной системы платежных карт «МИР». В начале общие данные, которые всех интересуют. Карта «МИР», естественно, вызывала большой скепсис, мы все привыкли пользоваться иными платежными системами с длинной историей, поэтому распространенное мнение: карты «МИР» выдали работникам бюджетных организаций или близких к бюджетным, им начисляют зарплату на карту «МИР», люди идут в банкомат, снимают деньги и кладут на привычные им VISA и MasterCard , и у кого еще что имеется. Наверняка, в начале так и было. Какова статистика и динамика сейчас?
Владимир Комлев: Интересные, правильные вопросы. Конечно, такой риск присутствовал, и до сих пор мы с этим риском продолжаем работать и сталкиваться, но с каждым днем все меньше и меньше, потому что граждане убеждаются, что картой «МИР» можно расплатиться привычным образом практически везде, я уже даже не говорю о физическом мире, но и в интернете, и в каких-то онлайн-сервисах, она проникает действительно во все сферы, сервисы, торговлю. Этому свидетельствует статистика, мы отслеживаем очень много параметров. Это и параметры: сколько всего карт выдано, какой процент из этих карт используется, а какой лежит мертвым грузом, и это мы видим, сколько уникальных номеров карт проходит за месяц, за квартал и так далее. Мы видим, какое количество транзакций проходит по картам, по каждой из этих активных карт, где тратятся деньги. Последние данные у нас такие полностью подведенные, это апрель: у нас на межбанке, то есть это транзакции, когда банк, обслуживающий торговую точку, и банк-эмитент — это разные банки, и эти транзакции проходят через нас, это порядка 80 млн уже транзакций только в апреле по платежной системе «МИР» произошло, и это при том, что карт «МИР» выпущено порядка 35, чуть больше уже — под 36 млн штук. То есть в среднем это более двух транзакций межбанковских на карту. А если брать общий оборот, то есть и транзакции так называемые свой в своем...
А мне не очень понятна эта цифра. Это за месяц?
Владимир Комлев: Это за месяц.
Как мне кажется, это всего более двух на каждую карту. Так-то мы же постоянно совершаем операции, которые...
Владимир Комлев: Не все из этих карт активные, то есть мы понимаем, на активную карту сколько было, и эта цифра уже порядка шести с половиной — семи транзакций на карту, и мы знаем, в каких сегментах эти операции совершаются.
В каких?
Владимир Комлев: 47% — это продукты питания, 9% — рестораны, кафе, фастфуд и так далее. Если опускаться еще ниже, 6% — бензоколонки.
Повсюду эквайринг обслуживается?
Владимир Комлев: Везде.
Были жалобы, что не все, еще несколько месяцев назад.
Владимир Комлев: Карты «МИР» сегодня обслуживаются везде. У нас основная проблема, наверно, не с тем, что не обслуживается, а проблема с визуализацией. Вот те наклеечки на входе, их заменить оказалось гораздо сложнее, это надо физически приехать, переклеить, чем удаленно из процессингового центра залить новое ПО в терминал. Так что карты принимаются везде, мы в этом убеждаемся и знаем это наверняка. Визуализация, обученность кассиров может где-то хромать, но с каждым днем с увеличением роста транзакций это все меньше и меньше. То есть, действительно, люди привыкают пользоваться этими картами, если уйти от межбанковского оборота и посчитать вообще все транзакции по миру, то в апреле их было уже более 200 млн. У нас есть крупные банки, которые и эмитенты, и эквайеры, то есть у нас есть крупные банки, которые и эмитенты, и эквайеры, в первую очередь, Сбербанк, и у него большая доля транзакций происходит внутри его же сети. Поэтому 200 млн транзакций на 35 млн карт — это уже семь транзакций на карту в месяц в среднем, при учете, что не все из них активные, есть какие-то спящие карты, такой достаточно хороший показатель, догоняем, скажем так.
А противодействия нет? Я слышал на уровне разговоров, это не факты, но, тем не менее, что все-таки наши крупнейшие банки имеют тесные и важные отношения с VISA и MasterCard, и что они фактически стимулировали. Они выпустили карты «МИР», конечно, но стимулировали и помогали разными способами своим клиентам, получив зарплату на карту «МИР», побыстрее ее перевести на карты других платежных систем. Такие явления были?
Владимир Комлев: Были. Работаем с этим. Наверное, еще где-то такие явления продолжаются. Это какие-то уже препятствия такие, связанные в том числе со складом ума, каких-то бизнес-моделей. Мы тоже в каком-то смысле учимся предлагать банкам интересные маркетинговые совместные программы, какие-то мероприятия, которые действительно были бы для них поводом работать именно с нами, потому что, с точки зрения функциональности, с точки зрения возможности использования, карта действительно полноценная: это и контактные платежи, это и бесконтактные карты. У нас сегодня девять из десяти карт новых, выпускаемых, это уже чисто бесконтактные карты. Это возможность уже у большого количества банков загрузить нашу карту в мобильное приложение, скажем, Samsung Pay. И задача на этот год — чтобы терминалы научились все без исключения работать с нашим бесконтактным, вот этим мобильным в основном приложением. У нас есть полноценный качественный продукт, нам нужно научиться коммерческим взаимоотношениям, правильно выстроенным с банками. И вот здесь мы действительно тоже развиваемся сегодня, и мы понимаем, видим каждые маркетинговые акции с тем или иным банком, с крупнейшими в первую очередь, насколько эластичен ответ со стороны держателей карт, как нарастает просто волнообразно.
То есть нужны программы, нужны акции?
Владимир Комлев: Совершенно верно. И мы этому сейчас учимся, и мы это делаем. Со Сбербанком вот только что завершились программы, с целым рядом других банков. Это все идет, и это все идет по нарастающей, поэтому мы достаточно оптимистичны.
А экономика системы как выглядит? Ведь она создавалась как нужный, резервный вариант на случай если, сейчас она все-таки функционирует, и нужно, чтобы она начала коммерчески себя оправдывать. Как там дела?
Владимир Комлев: Дела нормально. Я сейчас не буду говорить целиком об НСПК, потому что у нас достаточно большая доля дохода нашего, она связана с процессингом карт международных платежных систем — VISA и MasterCard — и все российские, внутрироссийские операции обрабатываются через нас, и для нас это серьезный объем и работы, и дохода. Ну, вот мы поставили сами перед собой задачу, что уже, грубо говоря, к середине приблизительно следующего года, именно как платежная система «МИР» стать самодостаточными, самоокупаемыми, так чтобы за счет просто бизнеса платежной системы операционно быть самодостаточными. Сегодня действительно у нас есть доля дохода, которую мы получаем с процессинга VISA и MasterCard, и других международных платежных систем. И у нас идет внутреннее перераспределение этих доходов в пользу тех или иных проектов, как по развитию платформы, так и по развитию собственной платежной системы. Но мы рассчитываем, что уже со следующего года это будет полноценная, самоокупаемая платежная система, это так.
Здесь, на форуме, вы подписали соглашение отчасти с нашими коллегами — это информационное агентство «Интерфакс», но гораздо интереснее их система СПАРК, информационная система, которая содержит данные обо всех зарегистрированных компаниях в РФ. Каково назначение, зачем это нужно?
Владимир Комлев: Это интереснейший, с моей точки зрения, сервис, который связывает данные из двух систем — система СПАРК и система данных, которая есть у платежной системы — о том, с какими предприятиями, с какими юридическими лицами работают банки, заключая с ними договоры на эквайринг, на обслуживание по приему карт как «МИР», так и других платежных систем. Это сервис универсальный, с моей точки зрения, он не завязан на какую-то платежную систему. Он помогает на стыке двух баз данных, двух знаний гораздо эффективнее и более полноценно вычислять те или иные неправомерные действия тех или иных предприятий.
Давайте проще. Я попробую представить ситуацию: мне пришло какое-то предложение, я решил им воспользоваться, я провожу операцию со своей карты, как мне предложили, произвести оплату каких-то услуг. Здесь транзакция будет происходить через проверку информации: а что это за получатель, тот ли этот получатель, есть ли он в базе, настоящий ли он, или он какой-то плохой, недостоверный, и надо платеж остановить? Я примерно так это описал?
Владимир Комлев: Почти, но не совсем. Это работа, которая строится заранее, на стадии, когда банк подписывает контракт на обслуживание карт с тем или иным торгово-сервисным предприятием. Он про него может знать какую-то свою информацию. В СПАРК есть другая информация. У нас есть большая база, накопленная, которую мы получаем от всего рынка, о тех или иных недобросовестных юридических лицах, которые были замечены в том, что они торговали запрещенной продукцией, в том, что они не предоставляли нужный сервис, в том, что они скрывались с деньгами и так далее. То есть это очень большой объем информации, и пересечение этой информации происходит на уровне названия предприятия, адресов их регистрации, фамилий, отчеств учредителей, директоров и так далее. Что-то есть у нас, что-то есть у банка, и очень большая база — это именно государственная регистрационная база — есть у СПАРК. И вот на стыке этих нескольких баз данных возникает как раз такой синергетический эффект, когда два плюс два может быть не четыре, а пять или шесть, или семь.
Что на практике должно произойти для пользователя?
Владимир Комлев: На практике должно произойти то, что, если замечены запятнавшие свою репутацию в прошлом предприятия или бизнесмены, которые были замечены в том, что они занимаются чем-то, чем нельзя заниматься, с таким предприятием, мы подскажем об этом банку, который к нам присылает запрос, и скажем: было вот то-то и то-то. И он уже в своей модели риск-мониторинга и в своей модели KYC («знать своего клиента») уже будет сам принимать решение, будет он заключать договор эквайринга с таким предприятием или не будет. И вот уровень осведомленности и качества такого решения с подключением системы СПАРК увеличивается существенно. Это первый момент. Второй момент — это создание удобного инструмента. Запрашивать данные каждый может в трех-пяти-семи базах. Мы хотим представить инструмент, который будет очень удобен, автоматизирован и давать из одних рук полноценную информацию, которая уже будет агрегирована так, чтобы с ней было действительно очень удобно работать, быстро и эффективно. И в этом смысле это достаточно уникальный сервис, таких примеров, как видим, на рынке еще не было.
