Чем суровее санкции, тем больше денег у России. Комментарий Георгия Бовта

Политолог напоминает, что, во-первых, эффект от нефтяного эмбарго будет отложенным, а во-вторых, нынешнее укрепление рубля во многом объясняется резким сжатием импорта

Евросоюз согласовал шестой пакет санкций против России. Он предусматривает эмбарго на импорт двух третей объема российской нефти, поступающей в Европу, и отключение Сбербанка от системы SWIFT. Запрет вступит в силу через полгода, пока он будет касаться только поставок нефти, которая доставляется по морю, и не будет относиться к работе нефтепровода «Дружба». Запрет на импорт нефтепродуктов из России вступит в силу через восемь месяцев. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что Евросоюз надеется до конца года отказаться от 90% нефтяного импорта из России. Также Брюссель хочет остановить работу на территории ЕС еще трех российских государственных СМИ: телекомпаний «РТР Планета», «Россия 24» и «ТВ-центр». Под санкции попадут новые физлица, которых ЕС считает «ответственными за военные преступления в Украине». Как относиться к новым ограничительным мерам?

Между пятым санкционным пакетом ЕС и шестым прошло почти два месяца, темп явно замедлился. Согласование только нефтяного эмбарго шло с конца апреля. И европейцы вынуждены были оставить целый ряд исключений. Например, возможность покупать российскую нефть через третьи страны и продлить поблажки для ряда стран на несколько лет. Евросоюз сознательно идет на большие издержки для собственной экономики, санкции против России обходятся все дороже. Так, новый санкционный пакет эталонный сорт нефти встретил на отметке около 124 долларов за баррель. Доводилось видеть и прогнозы с цифрами 150-180 долларов.

Для домохозяйств Европы цены на коммунальные услуги бьют рекорды. Среднегодовая инфляция в еврозоне превысила 8%, в ряде стран — 10%. На горизонте замаячил и долговой кризис — прежде всего для перекредитованных экономик типа Греции или Италии.

И вот на Западе некоторые заговорили уже о близком пределе санкций. Сетования по поводу того, что они не работают, звучат все чаще. Примечательно выступление хорватского президента Зорана Милановича, который заявил, что Владимир Путин будет лишь улыбаться новым санкциям, так как до сих пор ограничительные меры не привели к ослаблению рубля и российской экономики, а российские нефть и газ, мол, все равно будут перенаправлены в другие места.

Доля нефтегазовых доходов российского бюджета в прошлом году составляла 36% (9 трлн из 25,3 трлн рублей). Из-за эмбарго, по оценке Bloomberg, наша страна недополучит 22 млрд долларов (около 1,3 трлн рублей). Примерно 14% всех нефтегазовых доходов. Это некритично, особенно учитывая резервный фонд в размере около 13 трлн рублей. Ранее тот же Bloomberg прогнозировал, что в текущем году Россия заработает от экспорта только энергоносителей до 270 млрд долларов.

Главная цель, которую декларируют евробюрократы, — это «остановка финансирования российской военной машины». Но она все едет и даже не думает останавливаться. И тут следует признать, что все прежние санкционные прецеденты в нынешнем случае не годятся в качестве примерной модели. Ни северокорейский, ни иранский, ни кубинский. Притом что ни в одном из этих случаев, как и в подавляющем большинстве других санкционных войн, они не достигли своих политических целей. В российском случае выясняется еще и что краткосрочный экономический эффект оказался неожиданным как для самих санкционеров, так и для многих российских чиновников.

В условиях дестабилизации энергетических рынков российская казна, или, в представлении еврокомиссаров, «русская военная машина», стала получать денег не меньше, а больше. Доходы России от экспорта энергоносителей удвоились, достигнув только в торговле с ЕС 44 млрд евро, а с учетом других направлений, даже при скидках более 35% и сокращении объемов, 63 млрд евро. Активное сальдо торгового баланса России в ближайшее время поставит рекорд, сетует британский журнал The Economist. В платежном балансе за январь-апрель уже достигнут рекордный профицит в 95,8 млрд долларов — в три с половиной раза больше, чем год назад. А по итогам года он может составить 250 млрд долларов против 120 млрд в прошлом. Рубль укреплялся до уровней 2018 года. Внутренний долг страны не превышает 20% ВВП, притом что в США он уже 130%.

В то же время эти макроэкономические показатели не должны стать поводом для самоуспокоения и шапкозакидательских настроений — мол, от санкций нам только лучше. У нас ведь и раньше гордились отменными макроэкономическими показателями, которые, однако, не отражали всех сложностей отечественной экономики. Низкий госдолг и высочайший торговый профицит отнюдь не трансформировались на практике автоматически в рост благосостояния домохозяйств и доходов массового — мелкого и среднего — частного бизнеса.

Вот и теперь нужно учитывать, что, во-первых, эффект от нефтяного эмбарго будет отложенным. Речь не только о сокращении доходов, но и последующем сокращении добычи, дополнительных расходах на перенастройку логистики, выстраивание «серых» схем поставок, на консервацию скважин. Во-вторых, нынешнее укрепление рубля во многом объясняется резким сжатием импорта — только в апреле на 50%. По итогам года, по прогнозам ЦБ, он упадет на 32-36%.

Мы пока не знаем, как это скажется на экономике, при зависимости от импорта — с учетом всех этапов производственного цикла — на 70% и более. Не ясно, во что встанет импортозамещение там, где оно вообще возможно в обозримые сроки. Еще труднее оценить, во что обойдется технологическая хотя бы и полуизоляция из-за санкций, которые рассчитаны на долгосрочный эффект.

Многие считают, что при наличии денег, которых сейчас в избытке, можно решить любой вопрос. Согласно цитате из Карла Маркса, «обеспечьте 10%, и капитал согласен на всякое применение; при 50% положительно готов сломать себе голову; при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». Но, во-первых, Маркс цитировал английского публициста Томаса Джозефа Даннинга, который писал о торговле рабами, которая ушла нынче в прошлое. Во-вторых, нынешний «санкционный кейс» уникален еще и беспрецедентной готовностью в том числе крупнейших корпораций отказываться от бизнеса с Россией ценой огромных убытков, тогда как ранее считалось, что жадность не позволит им так поступить. Так что расслабляться нам рано. Или, перефразируя одного известного деятеля, «деньги есть, но вы держитесь».