Как саммит Шанхайской организации сотрудничества проецируется на ситуацию вокруг Украины? Комментарий Георгия Бовта

Теперь наблюдатели со всего мира будут, образно говоря, под лупой рассматривать любые действия Москвы на постсоветском пространстве, которые позволят судить о ее способности играть сразу на нескольких направлениях, отмечает политолог

Владимир Путин позвонил президенту Узбекистана Шавкату Мирзиееву и поблагодарил за гостеприимство и прекрасную организацию состоявшегося саммита ШОС. Перед отлетом из Самарканда Путин ответил на вопросы журналистов на пресс-конференции. В частности, заявил, что страны Запада не дождутся развала России. На что еще можно обратить внимание, подводя итоги участия российского президента в саммите ШОС?

Основные заявления Путина, сделанные по итогам саммита, были посвящены так или иначе связанным с Украиной проблемам. Что контрастировало с основной повесткой саммита, а также итоговой Самаркандской декларацией, где не только об Украине не было сказано ничего конкретного, но и о двух других обострившихся конфликтах в зоне интересов ШОС тоже. А именно столкновениях между Киргизией и Таджикистаном, а также Арменией и Азербайджаном. Лишь Ильхам Алиев посвятил выступление почти исключительно второму конфликту, обвинив Ереван в провокациях. После вмешательства Путина и Эрдогана отчасти остроту ситуации удалось сгладить. Однако она не выглядит стабильной. Некоторые в самой Армении усмотрели в этом ослабление позиций России, которая во главе ОДКБ не захотела оперативно вмешаться на стороне государства-члена. В Ереване прошла демонстрация под лозунгами выхода из ОДКБ, удивительным образом совпавшая с визитом в Ереван спикера палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси, которая не преминула воспользоваться моментом, чтобы поддержать однозначно Армению и сделать вид, что именно Америка разрулила нынешний кризис.

Теперь наблюдатели со всего мира будут, образно говоря, под лупой рассматривать любые действия Москвы на постсоветском пространстве, которые позволят судить о ее способности играть сразу на нескольких направлениях, не теряя эффективности из-за вовлечения в конфликт на территории Украины. В свою очередь российский президент уже созвонился с президентами Киргизии и Таджикистана, чтобы призвать две страны — члена ОДКБ к миру.

Ровно такую же фразу ему самому пришлось услышать от премьера Индии Нарендры Моди в ходе двусторонней встречи, когда Путин выразил понимание выражения Индией озабоченности ситуацией вокруг Украины. Признание такой же озабоченности прозвучало и в связи с двусторонними переговорами с китайским лидером. Западные СМИ однозначно восприняли это как проявление разногласий по Украине между Москвой, с одной стороны, и Нью-Дели и Пекином — с другой. Однако, возможно, в случае с Моди речь может идти о предложении посредничества в переговорах между Киевом и Москвой. На что Путин заявил, что не против скорейшего разрешения ситуации, но переговоров не хочет Владимир Зеленский. Последнее действительно так.

В связи с чем Путин примерно обрисовал дальнейшие действия Москвы. Отметив, что российская армия «сдержанно отвечает на попытки нанести ущерб нашей гражданской инфраструктуре», он добавил, что это «до поры до времени». Россияне уже нанесли несколько аналогичных ударов и могут, мол, повторить. Также, по его словам, план СВО корректировке не подлежит, а основной целью является освобождение «всей территории Донбасса». Российский президент не обозначил границы такой территории — включают ли они в себя Херсонскую, Запорожскую области и так далее. Зато напомнил, что Россия по-прежнему воюет не всей армией, а лишь контрактной ее частью.

На этом фоне и особенно на фоне крепнущего упорства Киева потенциальным миротворцам-посредникам следует либо подыскать новые аргументы для склонения сторон к переговорам, либо набраться терпения.

На Западе между тем кандидаты в посредники на текущий момент кончились. Общую позицию коллективного Запада повторил глава европейской дипломатии Жозеп Боррель, заявивший, что и понятие «победа», и момент, когда и на каких условиях начинать переговоры, должна определять только Украина.

Что касается уже не раз звучавших из Москвы сигналов о возможности начать более решительные действия, каковой тезис больше разгоняют отдельные горячие пропагандисты, нежели официальные власти, то на них отреагировал президент США Джо Байден. Он предостерег Москву от использования тактического ядерного оружия на территории Украины. Отвечая на вопрос корреспондента программы «60 минут» на CBS, что будет делать Вашингтон в этом случае, он заявил: «Нет, нет и нет». Добавив, что ответ США в этом случае будет «последовательным», отказавшись сообщить подробности. Россия, по его словам, «станет еще большим изгоем в мире, чем когда-либо». «В зависимости от степени того, что они делают, будет определяться наша реакция».

Помнится, до начала боевых действий предостережения Вашингтона звучали примерно в такой же, не самой категоричной форме: мол, вы попробуйте, а там увидите, что будет. Байден даже проводил разницу между, как он выразился, «небольшим вторжением» и широкомасштабным, создав у некоторых иллюзию, что на первое Америка будет реагировать сдержаннее. За этой игрой слов, как уже ясно, стояло не столько категорическое желание не допустить военного конфликта любой ценой, сколько восприятие такого конфликта как вероятного, после чего Америка и готова была применять санкции на «удушение» России. Вот и теперь в словах Байдена некоторые радикально-милитаристски настроенные деятели могут увидеть чуть ли не «приглашение» к ограниченному использованию ядерного оружия. Мол, Байден «подмигивает». Мол, Америка ведь войной в ответ не грозит, а остальное ерунда. Такой взгляд представляется мне лично недооценкой готовности НАТО непосредственно вступить в конфликт в данном случае.

Отвечая на тот же вопрос, о возможности применения ядерного оружия, Дмитрий Песков в свою очередь посоветовал читать военную доктрину России. Там предусмотрены четыре условия: поступление достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территории России и/или ее союзников; применение противником ядерного оружия и других видов оружия массового поражения по территориям России; воздействие противника на критически важные государственные или военные объекты России, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил; агрессия против России с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства. Также Песков заявлял, что любой исход спецоперации на территории Украины — «конечно, не повод для применения ядерного оружия». Вопрос в том, что это значит — «любой исход»?