Персонализированная вакцина от меланомы станет доступна пациентам в ближайшие месяцы

Создание персонализированных вакцин, в частности, от рака — не новейшая мировая разработка, однако в России она дошла до пациентов впервые. Эксперты говорят о перспективности такой терапии и большом экспортном потенциале вакцины

Первые пациенты с меланомой смогут начать получать вакцину от рака в ближайшие месяцы. Об этом заявил Александр Гинцбург, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи, производящего препарат. Речь идет о персонализированной отечественной онковакцине, которая создается на базе генетических данных пациента. Применять ее можно только для того больного, для которого она сделана. В экспериментальном режиме вакцину начнут вводить пациентам в НИИ онкологии имени Герцена и в Центре онкологии имени Блохина.

О разработке и о том, когда можно ожидать масштабирования ее применения, рассказывает основатель медико-технологической компании «Резтом» Алексей Ремез:

Алексей Ремез основатель медико-технологической компании «Резтом» «Персонализированные вакцины — это еще один перспективный метод в лечении онкологических заболеваний. При этом надо быть честными и сказать, что такие исследования и такие разработки ведутся, и скорее Россия в этом плане не является фронтиром. Компания Merck разрабатывает такие вакцины уже три-пять лет и находится на более продвинутых стадиях, в этом плане вряд ли это является новостью для мировой онкологии. А для отечественной онкологии это, безусловно, прорыв, потому что подобных решений на рынке пока нет. Но нужно в то же время понимать, что пока речь не идет о том, что препарат одобрен, что препарат прошел все фазы доклинических испытаний. Пока идет речь в новости о «пилотах», ограниченных «пилотах», и пока не упоминаются результаты предыдущих исследований. Речь идет о том, чтобы применять в рамках этого «пилота» для лечения меланомы, это максимально логично, меланома является одной из самых иммуногенных опухолей. Безусловно, в случае успеха, в случае подтверждения результатов клиническими испытаниями могут быть расширены нозологические группы, например туда может быть включен рак легкого, другие виды онкологических заболеваний. Иммунотерапия, иммуновакцины — это специфичный подход к лечению, он будет требовать достаточно сложных исследований, которые отвечают на вопрос о конкретных свойствах конкретной опухоли у конкретного пациента, сроки у таких исследований тоже долгие, необходимо будет развернуть полноценное производство, соответствующее международным стандартам GMP, и я бы не говорил, что, если следовать принятой регуляторике, что речь может идти о сроках до 2030 года, то есть это не быстрый процесс, особенно с учетом того, что мы пока не видели каких-то значимых результатов клинических испытаний».

Директор Центра Гамалеи Гинцбург отметил, что российский препарат уже вызывает интерес за рубежом. По его словам, центр получил около десятка писем из разных стран.

О том, кто еще занимается подобными разработками, и об экспортном потенциале российской вакцины говорит профессор Сколтеха, директор программы «Технологическое предпринимательство и корпоративные инновации» Дмитрий Кулиш:

Дмитрий Кулиш профессор Сколтеха, директор программы «Технологическое предпринимательство и корпоративные инновации» «Разработка персонализированной вакцины против меланомы, основанной на неоантигенах, — это абсолютно передний фланг мировой иммунотерапии, и то, что институт Гамалеи во главе с Александром Леонидовичем Гинцбургом активно этим занимаются, — это для России большая гордость и большая экономическая польза. По всему миру ведутся похожие исследования, уважаемая компания Moderna, по-моему, год назад зарегистрировала в FDA похожий препарат, но в очень узких показаниях — в сочетаниях с моноклональным антителом и в очень узком виде заболеваний меланомы после хирургии. А Александр Леонидович говорит, что они пойдут в более широкую группу пациентов, и это, конечно, гораздо лучше для пациентов, чем то, что сделала Moderna. Все остальные уважаемые компании, которые работают в области доставки генов, — это прежде всего знаменитые немецкие компании, которые вместе с Pfizer делали их вакцину, а также еще несколько коллективов. Они все делают именно эту вакцину, именно этот продукт, и все сейчас находятся на второй стадии клинических исследований. И то, что институт Гамалеи при поддержке российского правительства выходит в пациентов, я считаю, это очень правильно. Это классический пример государственной поддержки фарминноваций, воспроизводится история со «Спутником», которая позволила российским фарминноваторам выйти на передний план с помощью поддержки правительства, и, таким образом, это хорошая новость. Каков экспортный потенциал? Разумеется, он огромен. Тут опять же история ровно такая, как с вакциной «Спутник». Разумеется, страны третьего мира, когда они будут сравнивать цену и условия поставки американских вакцин и российских, они, безусловно, выберут российские, как они выбрали «Спутник». И поэтому я не сомневаюсь, что экспортный потенциал огромен. Поскольку меланома — это очень узкое нишевое заболевание с маленьким рынком, то вряд ли Российская Федерация увидит миллиарды долларов из этого препарата».

Опрошенные Бизнес ФМ эксперты отмечают, что в мире испытания подобных препаратов проходят с 2023 года, так что принципиально новой разработку назвать нельзя. Кроме того, в зарубежной практике стоимость такого подхода к лечению онкологии очень высокая — цена разнится от 100 тысяч до 200 тысяч долларов за курс. Это тоже может сказаться на масштабировании производства и применения новой вакцины, говорят эксперты.