Четыре повелителя, которые потрясли финансовый мир

Великая депрессия ни в коей мере не была ни Божьим промыслом, ни следствием глубинных противоречий капитализма, утверждает автор книги «Повелители финансов», вышедшей в издательстве «Альпина Паблишерз», Лиакват Ахамед

Великая депрессия ни в коей мере не была ни Божьим промыслом, ни следствием глубинных противоречий капитализма, утверждает, вопреки распространенному мнению, автор книги «Повелители финансов» Лиакват Ахамед. Он уверен, что величайший экономический кризис в истории стал результатом череды роковых просчетов со стороны людей, которые прокладывали курс экономической политики своих государств.

Главными героями книги Лиаквата Ахамеда, профессионального инвеступравляющего с 20-летним стажем работы, стали четыре финансиста, деятельность которых в период между двумя мировыми войнами привела к многочисленным глобальным потрясениям и во многом сделала наш мир таким, каким мы его знаем сегодня.

Это нервный и загадочный Монтегю Норман, управляющий Банка Англии; подозрительный и осторожный Эмиль Моро, глава Банка Франции; упрямый и самонадеянный и в то же время умный и находчивый Ялмар Шахт, возглавлявший Рейхсбанк; и, наконец, глава Федерального резервного банка Нью-Йорка Бенджамин Стронг, за энергией и напористостью которого скрывался глубокий душевный надлом.

Свидетельствуя о роли человеческой ошибки, Ахамед уделяет большое внимание индивидуальности «повелителей финансов», увязывая многое в их подходах с национальным духом и характером эпохи: консервативная Англия, не готовая отказаться от былого величия, замкнутая мстительная Франция, зализывающая военные раны, Америка, поигрывающая финансовыми мускулами.

Как в наши дни, так и в описываемый Ахамедом период, острая стадия кризиса началась с рыночного пузыря. В начале прошлого века он возник на фондовом рынке в результате противоречий между США и государствами Европы. В наше время пузырь в секторе недвижимости связывали с международным дисбалансом между США и азиатскими экономиками. Несмотря на параллели, вряд ли опыт прошлого мог быть использован иначе как предостережение от ошибок.

«Крах мировой экономики в 1931 году был вызван тем, что лица, облеченные ответственностью, прописывали «больному» лечение, категорически противопоказанное в его плачевном состоянии. Они позволили банковской системе обрушиться; они пытались лечить бюджетный дефицит повышением налогов; в неистовой погоне за золотом в 1931 году, в самый разгар депрессии, они подняли банковские ставки», — пишет Ахамед.

Не последнюю роль в экономической трагедии сыграла описанная в книге секретная встреча «клуба для избранных», как в свое время окрестили четырех главных банкиров мира газетчики. Она состоялась на Лонг-Айленде в 1927 году, центральную роль играл Монтегю Норман. Через несколько дней после отъезда «европейцев» ФРС США проголосовала за снижение процентных ставок на половину процентного пункта, чтобы снизить торговый прессинг на фунт стерлингов, оказавшийся в заложниках у золотых диспропорций и противоречий международной экономической политики.

Некоторые историки утверждают, что совещание на Лонг-Айленде стало переломным моментом и запустило роковую цепь событий, которые в конечном итоге ввергли мир в депрессию. По их мнению, искусственно снижая процентные ставки в США для поддержания фунта, ФРС способствовала появлению пузыря на фондовом рынке, что два года спустя привело к краху.

И хотя снижение процента было небольшим и краткосрочным (спустя полгода все вернулось на круги своя), тот факт, что рынок взлетел в тот же месяц, в августе 1927 года, когда подешевели деньги, не может быть простым совпадением. Шаг ФРС стал искрой, от которой вспыхнул пожар. Когда маховик запущен, ни массовую эйфорию спекуляций, ни общую панику (выражавшуюся, например, массовым сбросом активов, изъятием вкладов и набегами на банки) контролировать уже невозможно.

Ахамед без колебаний называет ответственных за цепь событий, которые в итоге привели к самым разрушительным кризисам в мировой экономике. Первые кандидаты в обвиняемые, по его мнению, — политики, которые задавали тон на Парижской мирной конференции. Стремясь быстрее преодолеть последствия войны, они отяготили механизм мировой экономики непомерным бременем в виде неподъемных зарубежных долгов. Германия была почти задушена 12-миллиардными репарационными обязательствами в пользу Франции и Британии. Франция задолжала США и Британии, Британия — США. Бесконечные препирательства по этим громадным долгам отравляли злобой и недоверием международные отношения.

Германию необходимо было поддерживать на плаву посредством массированного кредитования. Ялмар Шахт энергично взялся за реструктурирование гигантских иностранных долгов, в чем значительно преуспел, безжалостно сталкивая лбами кредиторов Германии, прежде всего — Англию и США. Он развернул обширную программу общественных работ, которые финансировались за счет средств Рейхсбанка и включения печатного станка.

Великобритания пыталась удержать устойчивость фунта, сохранить золотой стандарт и не потерять статус мирового финансового центра и кредитора, не имея на то ни ресурсов, ни экономического потенциала. После окончания Первой мировой войны промышленная мощь Британии была уже не та, что прежде. Но, ссужая иностранным правительствам и компаниям по 500 млн долларов в год при резком сокращении валютной выручки, Сити все чаще черпал средства для долгосрочных кредитов из краткосрочных депозитов. Разрыв между обязательствами и активами был огромен. Фактически, продолжая кредитовать мир, Британия сама жила в долг. В какой-то момент, когда инвесторы осознали, что британским банкирским домам может не хватить ресурса, чтобы ответить по всем своим обязательствам, наступила паника — и капиталы стали уходить из Лондона.

Само по себе решение снова загнать послевоенный мир в «смирительную рубашку» золотого стандарта Ахамед считает вторым фундаментальным просчетом экономической политики 1920-х и ответственными за него называет банкиров. Золото в огромных количествах скопилось в руках США и Франции и практически выпало из оборота, что заставило остальной мир задыхаться от его нехватки, и в итоге привело к депрессии. Проблему неадекватности запасов усугубил возврат к золоту на паритетах, абсолютно не взаимоувязанных. Диспропорции в золотовалютной системе обусловили постоянный прессинг на Банк Англии, служивший опорой мировой финансовой системы, и усилили соперничество между Британией и Францией.

США приходилось сдерживать процентные ставки ради поддержания обменных курсов валют, в дальнейшем дешевый кредит спровоцировал вздувание гигантского мыльного пузыря на американском фондовом рынке.

Золотой стандарт, подтверждение всех викторианских добродетелей и осмотрительности в государственной политике, долгое время вызывал у банкиров почти религиозное благоговение. В нем, по словам писателя Герберта Уэллса, была какая-то «пленительная туповатая честность». Он не устоял. Золотой стандарт английского фунта был отменен в сентябре 1931 года, что европейские банкиры восприняли как шаг в высшей мере бесчестный, трагический акт отречения.

В предисловии к русскому изданию «Повелителей финансов» Ахамед цитирует тезис одного из лучших экономических историков Великой депрессии Чарльза Киндлебергера, считавшего, что первопричиной проблем 1920-1930-х годов явился провал экономического руководства в мировом масштабе. По его убеждению, одна из стран обязана взять на себя роль лидера, служить поставщиком капитала в кризисные периоды и действовать в противовес текущей фазе экономического цикла, выступая локомотивом для остального мира. До Первой мировой войны оплотом мировой финансовой системы была Великобритания. Доведенная войной до грани банкротства, Британия после уже не имела сил поддерживать мировые финансы. Титул лидера должен был перейти к США, но люди, стоявшие в тот период у власти, упустили эту возможность. То есть Британия больше не могла, а США не желали исполнять роль лидера.

В наше кризисное время вопрос заключается в том, способны ли скоординированные усилия современных государств создать достойную замену, которая заполнила бы вакуум, образовавшийся в сфере мирового экономического лидерства.

Сравнивая последние десятилетия с началом прошлого века, Ахамед методично перечисляет «двойников»: кризис мексиканского песо 1994 года в параллель к германскому 1929 года; обвал фондового рынка 2000 года в пару к Великому краху Уолл-стрит; набеги на банки и паническое изъятие вкладов в 2008 и 1931-33. Возможно, избежать повторения масштабного краха 1930-х годов удалось лишь потому, что каждый очередной кризис, аналогичный прошлым, оказался достаточно «порядочен», чтобы не обрушиваться сразу следом за предыдущим, давая миру передышку, чтобы зализать раны, пишет Ахамед.

В 2009 году «Повелители финансов» были названы лучшей бизнес-книгой года по версии The Financial Times и банка Goldman Sachs. Редактор газеты Лайнел Барбер назвал «Повелителей финансов» блестящим произведением, которое живо воплощает историю 1920-х и роль великих государственных деятелей того времени, пытавшихся и не сумевших управлять мировой финансовой системой. Ллойд Бланкфейн заявил, что это исключительно проработанная и превосходно написанная книга.

Где купить:

1. Купить книгу "Повелители финансов: Банкиры, перевернувшие мир" в Интернет-магазине "Альпина Паблишерз"

2. Купить книгу "Повелители финансов" в Интернет-магазине OZON.ru