Украина открещивается от московского православия. Комментарий Георгия Бовта

Киев решил действовать по принципу «ни дня без запрета чего-нибудь русского». Теперь дошло до религии. Чем обернется принятие закона «Об особом статусе религиозных организаций», под который попадет крупнейшая в стране конфессия — УПЦ МП?

В четверг Верховная Рада Украины должна рассмотреть два законопроекта о статусе религиозных организаций. Один — «Об особом статусе религиозных организаций, руководящие центры которых находятся в государстве, которое признано парламентом Украины государством-агрессором» — предполагает, что такие организации смогут назначать митрополитов и епископов только по согласованию с органами власти. Другой вводит термин «самоидентификация», а также уточняет минимальное число представителей религиозной общины, согласно решению которых может быть изменена подчиненность действующим на Украине религиозным центрам. По сути, это будет означать фактическую дискриминацию крупнейшей в стране конфессии — Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП). Она является частью Русской православной церкви с правами широкой автономии. Чем это грозит украинским православным?

Похоже, украинские власти решили действовать по принципу «ни дня без запрета чего-нибудь русского». И вот дошло до религии. При этом Украинская православная церковь Московского патриархата — единственная каноническая церковь Украины, признанная Вселенским патриархатом. Большинство украинских православных являются именно ее прихожанами. Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП), которой было отказано в предоставлении статуса канонической, считается как бы альтернативным православием, что в религиозной терминологии обозначено термином «схизма», то есть раскол церкви. Она была образована в начале 90-х годов самозваным патриархом Филаретом Денисенко, который был запрещен в служении в Московском патриархате. Уже тогда это было актом, прежде всего, политическим.

Украинские власти при всех президентах всегда поддерживали в расколе именно Киевский патриархат, в том числе, в отъеме церковной собственности у Московского патриархата. Были попытки даже создать особую — Украинскую церковь. Почти все храмы УПЦ КП, а их более четырех тысяч, это именно такой конфискат. Еще есть Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ), образованная украинскими эмигрантами после Второй мировой войны. У нее 1200 храмов. Также существует Украинская грекокатолическая церковь, которая, впрочем, служит православным чином. Поэтому и называется грекокатолической. Эта история тянется уже более 300 лет, и она есть результат политики прозелитизма, когда католицизм пытаются распространить на чуждые территории.

На сегодня у двух этих православных и одной грекокатолической, то есть трех раскольнических церквей, — около 10 тысяч храмов. Украинская православная церковь МП насчитывает 45 епархий, 14 тысяч храмов, более 12 тысяч приходов, 20 учебных заведений, три лавры и 183 монастыря. Это десятки тысяч зданий с церковным убранством и утварью, богатыми иконостасами. Рассматриваемые Радой законопроекты, по сути, дадут команду «фас» для захвата всех этих огромных богатств, чем раскольническая УПЦ КП во главе с митрополитом Филаретом и так уже давно занимается с помощью национал-радикалов. Не первый год идут и открытые репрессии против представителей УПЦ МП. Только за 2017 год был убиты три священника. Уже после так называемой «революции достоинства» были отняты более 50 храмов Московского патриархата.

Патриарх Кирилл делал все от него зависящее, чтобы не переносить нынешние росийско-украинские политические распри на церковную сферу. Он, к примеру, ни разу публично не сказал, что «Крым — наш» и даже на соответствующей торжественной церемонии в 2014 году не присутствовал, чуть ли не единственный из российских ВИП-персон такого уровня. Он избегал всяческих оценок событий на юго-востоке Украины, кроме призывов к миру. Не помогло. Сейчас патриарх обратился помимо Владимира Путина с посланиями к главам Украины, Франции и Германии, к Папе Римскому и генсеку ООН. В частности, он пишет, что «столь ограничительное религиозное законодательство не действовало на Украине даже в период коммунистического режима, а на остальной территории Европы нечто подобное существовало разве лишь во времена нацистского правления в Германии».

Однако почему-то кажется, что в данном случае протест на Западе против репрессивных действий украинских властей будет не очень-то решительным. Ведь это будет означать чуть ли не поддержать Москву в конфликте, чего Запад всячески старается избегать ценой любых двойных стандартов. Станет ли, скажем, Ангела Меркель заступаться перед Порошенко за украинских православных в той же мере, как она пыталась заступиться перед Путиным за права объявленных в России нежелательными «Свидетелей Иеговы»?

Что касается украинских властей, то они, похоже, решили играть на российском направлении только на обострение. А исторический опыт в данном случае говорит одно: если кто-то слишком долго идет на обострение, то рано и ли поздно он его получает по полной программе.