Совет Федерации опубликовал текст законопроекта о домашнем насилии

Документ готовился долго и явно был необходим. Однако то, что попало в нынешнюю редакцию законопроекта, многих его инициаторов не устраивает

В совместном исследовании «Медиазоны» и «Новой газеты» говорится, что 91% женщин, получивших уголовные сроки по статье «Превышение пределов необходимой обороны», защищались от своих партнеров. Это к вопросу о том, нужен ли стране закон о домашнем насилии. А теперь о его содержании.

Одно из главных его новшеств — появление так называемого «защитного ордера», простыми словами — запрета агрессору приближаться к жертве. В документе есть еще много правильных идей, но поскольку над текстом работало довольно много людей и структур, вариант, опубликованный Совфедом, получился неким нагромождением — не просто нерабочим, но даже просто неграмотным с юридической точки зрения, говорит адвокат, соавтор законопроекта Мари Давтян.

Мари Давтян адвокат, соавтор законопроекта «Эта редакция собрала в себя все поправки ведомств, и некоторые из них просто друг другу противоречат. В такой редакции, конечно, мы не можем согласиться с этим текстом. В первую очередь для этого нужно изменить то определение семейно-бытового насилия, которое сейчас содержится в тексте. То, что и сегодня делает просто невозможным его применение ни в каких ситуациях семейно-бытового уровня».

Определение домашнего насилия в предыдущей редакции, над которой и работала, в том числе, Давтян, в отличие от опубликованного Совфедом, было более широким. В новой редакции правоохранительные и надзорные органы предложили не относить к домашнему насилию то, что подпадает под другие статьи. Чтобы не дублировать. И пока получается, что если агрессор бьет жертву — это побои, угрожает — это статья 119 УК РФ и так далее. Cтатья о домашнем насилии тогда уже неприменима. Но в чем тогда смысл? Как тогда получить тот же защитный ордер?

К этому пункту новой редакции у ряда экспертов тоже есть вопросы. Изначально предполагалось, что агрессору в случае доказанности его вины на то или иное время запретят жить с жертвой под одной крышей, но теперь в текст законопроекта добавили пункт — «только в том случае, если агрессору есть куда съезжать». А ведь, как правило, некуда, и пункт опять же становится бесполезным. Вот что говорит юрист «Правовой инициативы» Ольга Гнездилова:

Ольга Гнездилова юрист «Правовой инициативы» «Непонятно, к кому этот закон вообще может применяться. Вот если совершены какие-то угрозы. Мы знаем, что сестры Хачатурян переживали насилие, в том числе сексуальное насилие со стороны своего отца. Охранный одер? Опять-таки, а если у него нет другого жилого помещения, то он останется в одной квартире с пострадавшими, и все будет повторяться? Непонятно как вот эта защитная мера будет реализовываться, в законе ничего конкретного не прописано, к сожалению».

Также из новой редакции исчезло слово «преследование». То есть агрессору нельзя доставать жертву дома, но приходить к месту работы, в больницу и так далее — пожалуйста.

Другая часть общества видит в этом законопроекте иные угрозы. Так, в тексте есть пункт, согласно которому, основанием для осуществления мер профилактики семейно-бытового насилия могут стать, в том числе, обращения третьих лиц, которым стало известно о свершившемся факте насилия или об угрозах в адрес граждан, находящихся в беспомощном или зависимом состоянии. Некоторые наблюдатели опасаются, что таким образом, по жалобе какого-нибудь соседа (возможно, просто желающего отомстить), у родителей станет проще отнимать детей.

Вопросов к законопроекту много. Многим есть что сказать, и хорошо, что поправки и замечания к тексту еще принимаются. Со всех сторон. На общественное обсуждение законопроекта отведено две недели.