«Испания — это крупнейший покупатель сжиженного природного газа в Европе. Сразу должен возникнуть вопрос: а почему же она закрывает дыры именно российским газом? С января 2022 года в Европейском Союзе резко вырос импорт сжиженного природного газа из-за того, что европейские цены оказались выше азиатских. Европа перетянула на себя всю «шапку» перебрасываемых объемов, не скованных средними долгосрочными контрактами. Просто не осталось альтернатив, а российский газ в данном случае является достаточно выгодным приобретением просто с точки зрения того, что он производится довольно близко от потребителя».

«ЕС на протяжении последних 20 лет пытался снизить долю российского газа на своем рынке, 20 лет назад как раз был анонсирован проект Nabucco, ныне похороненный. За эти 20 лет было анонсировано и благополучно похоронено несколько проектов, связанных с Африкой. За это время значимого роста со стороны альтернативных поставщиков не произошло, в том числе из африканского континента. И будем честны, Европа не является приоритетным рынком для подавляющего числа поставщиков. Приоритетным рынком являются рынки азиатско-тихоокеанского региона, в первую очередь рынок Китая. Он на 40 млрд кубических метров в прошлом году увеличил потребление газа, этого объема, например, Болгарии хватило бы лет на 15. То есть это не просто крупный потребитель, это потребитель, постоянно наращивающий объем спроса, это потребитель, который готов заключать долгосрочные контракты, отчего, что характерно, отказывается ЕС. Африканский континент, в частности та же Ангола является объектом интереса Китая, вполне понятным, Ангола является одним из крупнейших поставщиков нефти. И я полагаю, здесь перспективный рост поставок опять же будет идти в сторону Азии. Кстати, не только в сторону Китая, но и в сторону Индии. Что касается Нигерии, то это уже крупный поставщик, если переоценивать потенциал роста добычи в этой стране и роста производства СПГ в этой стране. ЕС достал папку, очень сильно покрытую пылью, смахнул с нее эту самую пыль, но результат на выходе будет ровно тот же, который они имеют на протяжении 20 последних лет в попытках увеличить поставки газа из альтернативных источников, воображая себя рынком-покупателем».

«Мы сейчас, к сожалению, оперируем исключительно слухами, при том слухами крайне противоречивыми. Не успевает один политический деятель ЕС выскочить и рассказать, как они моментально откажутся от российской нефти, так тут же выходит следующий, который говорит: «Ну не моментально, а чуть дольше потребуется отказываться. Возможно, девять месяцев. Кому-то придется отказывать почти два года, но мы будем стараться, но, — тут же заявляет этот деятель, — мы обязательно ударим по российской перевозке нефти, чтобы, не дай бог, нам эту нефть отвратительную не завезли какими-нибудь левыми путями, чтобы не было никакого серого импорта. И вообще мы подорвем возможности РФ по транспортировке нефти. О, как мы здорово придумали». И буквально на следующий день или через день выходит еще какой-то политический деятель, который говорит: «Вы знаете, мы тут обсудили, и что-то мы не уверены, что нужно вводить запрет на перевозку российской нефти». Поэтому говорить о каких-то вероятностях, к сожалению, нельзя, но можно вывести некие предпосылки, которые могут теоретически привести к тому, что да, действительно, подобный жесткий запрет не будет введен, а значит открываются более широкие возможности для серого импорта. Или Европейский союз, что тоже вероятно, попробует реализовать план по введению потолка цен на российскую нефть. Такие планы озвучиваются как некая альтернатива ведению жестких запретов на транспортировку».

«Конечно, уголь — наиболее очевидная альтернатива. Здесь есть проблемы, связанные с тем, что Германия продолжает реализовывать свою часть европейской программы, отказывает угольной генерации, то есть она закрывает свои угольные электростанции. Кроме того, Германия закрыла половину оставшихся атомных электростанций и в 2022 году собирается закрыть последние атомные электростанции, что усилит давление на сектор электроэнергетики, опирающийся на ископаемое топливо. Альтернатива по сути одна — сокращать потребление, вводить режим жесткой экономии. Либо есть замечательная альтернатива: чисто технически есть в Германии возможность прямо сейчас начать получать необходимые объемы газа — это «Северный поток — 2». Но в то же время, являясь технически самым простым вариантом, вариант с «Северным потоком — 2» одновременно является самым сложным с политической точки зрения. А вы понимаете, политическая составляющая сейчас очевидно доминирует».

«Нет никаких четырех резервных турбин. Давайте мы посчитаем, сколько вообще турбин должно быть на компрессорной станции «Портовая»: восемь штук, одна из них — резервная, одну турбину в декабре отправили на ремонт, и получить ее «Газпром» собирался в мае. Еще одна турбина была готова к транспортировке по заявлению «Газпрома» в апреле. Еще две турбины должны были отправиться на капитальный ремонт летом: одна — в июне, вторая — в конце июля. А еще три турбины, по которым к Siemens обращались за профилактическими работами, — отдельная история. То есть три турбины должны были быть отремонтированы на территории РФ по возможности. Siemens не выполнил значительную часть тех запросов, которые ему были направлены. Речь не о компромиссе, а о том, что одна из сторон не выполняет свои контрактные обязательства — это раз, два — государственные органы отдельно взятых стран, например, Канады, не удосужились предоставить письменные гарантии того, что эта турбина может быть возвращена, и, кроме того, могут быть отправлены на ремонт и возвращены оставшиеся турбины, которые требуют капитального ремонта на заводе-изготовителе. Завод-изготовитель находится в Канаде. Компромисс может быть достигнут в том случае, если компания Siemens предоставит все документы, которые от нее запросили, органы государственной власти ЕС предоставят все документы, Канада предоставит все документы, когда, наконец, будут в полной мере отремонтированы все турбины».